Totally blocked and absolutely broken
Зима. Тонкие иглы ледяного ветра пробираются под пальто во время хотьбы, залипаешь минуты на три в одной позе, взгляд не цепляется ни за что, и просто устремлен в пустоту, сквозь холодный экран монитора. А за окном так больно воет ветер, сметая микроскопические льдинки снега в глаза прохожих. И они щурятся,жмурятся, чихают, а недавно из-за снега ничего было не разобрать. Мокрый, но такой сильный и пушистый....
Идешь, лезет сквозь шарф в нос, в уши, на голове секунды за три образуется сугроб. И сидишь ты себе на лекции, а в тетрадь стекает с волос. Улыбаешься невольно, а потом едешь в метро и внезапно понимаешь, что ты не можешь разобрать дороги и станции не помнишь. Ты приехал не на ту ветку, потому что Смоленских, на которых обещали встретить Хранители оказалось две. Да ты еще и опаздываешь из-за пары, приходится делать крюк, но ты,мать его, едешь встречаться с семьей. У метро тебя встречает такое блондинистое теплое чудо с вывихнутыми суставами и сбитой дыхалкой, а ты не можешь и улыбнуться по-человечески, просто не в состоянии из-за плохого настроения, здоровья и еще тысячи всяких причин. Но он то в них не виноват, и чувствуешь что ведешь себя неправильно, и не хочешь срывать агрессию когда тебя на это правоцируют, лишь бы тебе стало легче. Такой он, твой туман. И уже потом, сидя в кафе, ты смотришь на этих людей, а они на тебя, и у каждого в глазах что-то родное, теплое, и ты понимаешь, что именно это выражение держит тебя. Сидит солнце, гипнотизирует тебя, сразу сообщая свой свет, не смотря на измененный линзами цвет глаз. А рядом с ним сидит беспокойный гроза, с доброй улыбкой и готовностью. Не знаешь еще к чему, но он видимо всегда готов, аки пионер... И кормят то тебя пироженкой, и ирландский кофе такой горячий, а еще вкуснее потому что ты из одного стакана с солнышком его пьешь. Какое-то странное чувство, это что, народ, правда моя семья?
Уставший, но счастливый тащишься домой, а вечером не досчитываешься одного из членов генетической семьи...
Идешь, лезет сквозь шарф в нос, в уши, на голове секунды за три образуется сугроб. И сидишь ты себе на лекции, а в тетрадь стекает с волос. Улыбаешься невольно, а потом едешь в метро и внезапно понимаешь, что ты не можешь разобрать дороги и станции не помнишь. Ты приехал не на ту ветку, потому что Смоленских, на которых обещали встретить Хранители оказалось две. Да ты еще и опаздываешь из-за пары, приходится делать крюк, но ты,мать его, едешь встречаться с семьей. У метро тебя встречает такое блондинистое теплое чудо с вывихнутыми суставами и сбитой дыхалкой, а ты не можешь и улыбнуться по-человечески, просто не в состоянии из-за плохого настроения, здоровья и еще тысячи всяких причин. Но он то в них не виноват, и чувствуешь что ведешь себя неправильно, и не хочешь срывать агрессию когда тебя на это правоцируют, лишь бы тебе стало легче. Такой он, твой туман. И уже потом, сидя в кафе, ты смотришь на этих людей, а они на тебя, и у каждого в глазах что-то родное, теплое, и ты понимаешь, что именно это выражение держит тебя. Сидит солнце, гипнотизирует тебя, сразу сообщая свой свет, не смотря на измененный линзами цвет глаз. А рядом с ним сидит беспокойный гроза, с доброй улыбкой и готовностью. Не знаешь еще к чему, но он видимо всегда готов, аки пионер... И кормят то тебя пироженкой, и ирландский кофе такой горячий, а еще вкуснее потому что ты из одного стакана с солнышком его пьешь. Какое-то странное чувство, это что, народ, правда моя семья?
Уставший, но счастливый тащишься домой, а вечером не досчитываешься одного из членов генетической семьи...
-
-
08.02.2011 в 22:02